597
Техно-феномен Amelie Lens

Техно-феномен Amelie Lens

Поклонники Эмили Ленс обожают демонстрировать свою любовь и обеспечивают аншлаги на её концертах по всему миру. Девушка мастерски разрывает танцполы своим мощным всеобъемлющим техно, в её выступлениях заметна та самая неподдельная эмоциональная вовлеченность и энтузиазм истинного фаната жанра. Каждый ее пост в социальных сетях встречается тысячами восторженных комментариев.

Также, фанаты приносят подарки на ее выступления: от букетов подсолнухов, футбольных джерси с надписью «Amelie» на спине (у нее их уже более десятка), и именных подушек (Сербия) до огромного флага с надписью «Вам всегда рады в нашей стране» (Уругвай).

В коллекции подарков от поклонников у Эмили также есть: множество портретов, раскрашенные вручную куртки с собственным изображением на спине, картины её кошек (она не смогла увезти раму из Южной Америки, поэтому вырезала холст и с гордостью повесила его на стене у себя дома), игрушки для кошек, кольцо с кошкой на нем, «по-настоящему трогательные письма» и многое другое.

«Это невероятно, — говорит она. — Особенно потому, что большинство вещей, которые люди дарят, мне действительно нравятся. Как будто они действительно знают меня».

У каждого действия, как правило, есть множество реакций, и не все довольны стремительным подъемом Amelie Lens.

«Кажется, я где-то читала, что я самый любимый и самый ненавистный диджей в мире, — говорит она, — и я подумала: „Это ведь и правда я!“».

Обвинения в том, что её успех каким-то образом «нереален» или «незаслужен», глубоко ранят ее, особенно когда они исходят от тех, кого она считает авторитетным. Она учится принимать это. Старые диджеи выросли в другое время, и в их молодости невозможно было иметь тысячи поклонников в странах, в которых еще не успел выступить. Благодаря социальным сетям девушка стремительно добилась этого.

«Все произошло так быстро... Слишком быстро, — говорит Эмили. — Я понимаю, что мне понадобится еще как минимум лет десять, для того, чтобы по-настоящему проявить себя. Я хочу оправдать доверие армии своих фанатов!».

Девушка играет в родном Антверпене только один раз в год. Как и на любой другой вечеринке с её участием за последние 18 месяцев, здесь солд аут. В простом черном платье-футболке и ботинках Dr. Martens, Ленс стоит перед обожающей толпой в камерном клубе, танцуя, и улыбаясь за деками. Одна девушка перед стойкой, отчаянно желая, чтобы Эмили подписала её футболку, раздевается и передает ее незнакомому парню — чтобы тот отдал её диджею. После этого, парень оказывается джентельменом и предлагает девушке собственную, в клубе очень душно. Минуту спустя, Эмили написала своё имя и расписалась, все трое дико улыбаются и радуются сделке. После шоу состоялось обязательное общение с поклонниками в течение нескольких минут. Спустя полчаса Ленс, ее друг и тур-менеджер Сэм упадут в такси и уедут к своим любимым кошкам, Винтеру, Моррису и Фрэнку. Завтра утром они проснутся и всё повторится во Флоренции, а на следующий день в Лиссабоне.

Это обычные выходные Эмили Ленс. Музыканта за два года прошедшего путь от ноунейма до одной их самых популярных девушек на техно-сцене прямо сейчас. В свои 28 лет Эмили успела отыграть на всех самых авторитетных фестивалях в мире, включая Awakenings и Drumcode, выпустил несколько громких EP, в том числе три на лейбле Pan-Pot Second State, и запустила свой собственный лейбл Lenske. В Instagram и Facebook у неё сотни тысяч поклонников, которые следят за каждым ее шагом. Гуляя по Антверпену вместе с Эмили Ленс, Mixmag узнал, что её взлёт стал сочетанием титанических трудов и нескольких удачных подарков судьбы.

Техно впервые появилось в жизни Эмили, когда ей было 15 лет. Она услышала его на известном бельгийском фестивале Dour.

«У моих друзей был список артистов, которых они хотели послушать, но мне было все равно», — говорит Ленс, потягивая соевый капучино в уютном кафе. Как обычно, она выглядит готовой к походу в Berghain. Сегодня на ней черная атласная куртка-бомбер, мешковатые черные Levi’s и черные кожаные кроссовки Adidas.

В тот вечер, стремящаяся к независимости с раннего возраста Эмили, бродила между сцен и вдруг попала на техно-танцпол. Она не помнит, кто играл, осталось только ощущение, которое охватило ее, когда из динамиков раздались басы.

«Там было очень темно, кругом стробоскопы, — вспоминает она. — Сперва я подумала: что это такое?! Спустя пару треков мне понравилось».

Техно овладело Эмили, и она провела остаток своих подростковых лет, катаясь на поездах по Бельгии с фестиваля на фестиваль.

«Я не ходила туда для общения, потому что никого не знала, — объясняет она. — Я просто любила слушать музыку».

Она помнит как однажды вернулась домой в 10 утра после концерта Boys Noize. Бабушка, с которой она жила, очень волновалась. Когда Ленс ездила на Dour, она врала, что собирается в поход. «Я была ужасным подростком» — смеется она. «О, моя бедная бабушка!». Многие ее поклонники знакомы с бабушкой, однажды Эмили взяла её с собой на Pukkelpop.

«На самом деле она не понимает, чем я занимаюсь, — говорит Ленс. — Она рассказывает своим друзьям, что я путешествую по миру и пою». Ленс решила показать ей свою работу. Пиарщики фестиваля записали этот момент и выложили на свои страницы. Это заставило некоторых обвинить девушку в преднамеренном рекламном ходе. «Это всё абсолютное вранье, — говорит Ленс. — Бабушка — один из самых важных людей в моей жизни».

Когда Ленс было пять лет, её 32-летняя мать, которая воспитывала ее в одиночестве, умерла от внезапного сердечного приступа. Маленькая Эмили была вместе с ней, когда это случилось. В течение следующих шести лет она переезжала от одной тети к другой, но однажды ей стало тесно в постоянно растущих семьях и бабушка решила взять её воспитание в свои руки. Тогда Эмили только исполнилось одиннадцать.

«Оглядываясь назад, я понимаю, что первое время после смерти мамы было самым сложным временем в моей жизни, — говорит она. — Никто никогда не говорил мне, что случилось, мы не касались этой темы. Тетя сказала, что мама попала на небеса, но я не знала, что это такое. Я очень смущалась и закрывалась в себе. Мне было сложно сближаться с людьми. Мне было страшно думать о том, что я могу потерять близких. Я плохо спала, плохо ела и постоянно была грустной».

Мысль о том, что у неё тоже когда-то будут дети, сильно пугают девушку до сих пор.

«Страх того, что мои дети могут пройти через то, что прошла я — ужасен. Это уже повлияло на многие вещи в моей жизни. Раньше я не осознавала этой связи», — говорит она.

Травма утраты матери сделала Линс тем человеком, которым она является сегодня: неустанно амбициозным и берущим от жизни всё.

«Каждую неделю я думаю: что я могла бы сделать лучше?, — размышляет девушка. — Может быть, если бы у меня было более стабильное детство, и я бы не видела, как ушла моя мама, то моя жизнь прошла спокойнее. Я могла бы позволить себе думать: „Это можно сделать на следующей неделе“ Сейчас в моей голове чаще возникают мысли: „А что, если я не смогу сделать это на следующей неделе? Я хочу сделать это сейчас! Если что-то делает меня несчастной, я убираю это из своей жизни, потому, что у меня нет времени быть несчастной“».

Помимо того случайного попадания на техно-сцену фестиваля Dour, произошло еще одно событие, которое оказало огромное влияние на жизнь Эмили. Долговязая 15-летняя девушка была замечена модельным агентом. «Я никогда не была хорошенькой и милой, я с детства худая и высокая, но после его предложения, я подумала: а почему бы и нет?», — объясняет девушка.

После первой прибыльной съемки для Levi’s, Эмили поняла, что сможет помочь своей бабушке решать финансовые проблемы.

«Модельный бизнес — тяжелый труд. Все диджеи работали кем-то до начала музыкальной карьеры. Моей единственной работой до модели была уборка и несмотря на сложность и ранний возраст, я конечно же начала много сниматься».

Ленс не очень нравилось работать моделью, хотя она и занималась этим почти десять лет. Девушка не любила, когда ей говорили, что нужно делать, и всегда считала, что знает лучше. Она проводила много времени в Париже, и её обожал Жан Поль Готье, который называл её «моя маленькая бельгийка».

Агенства всегда знали, что диджейство её главная любовь. Эмили начала делать саундтреки для модных показов. Впервые она полетела в Пекин для того, чтобы выступить как диджей на модном показе, второй раз её позвали в Берлин для поп-сета, но она сразу отказалась. «Это не то, что я делаю» — сказала Эмили, уже начавшая отлично разбираться в темном хаусе и техно.

Спустя какое-то время, она уже начала отказываться от съемок потому, что они пересекались с её гастролями. Однажды девушка сбежала из Лондона со съемок со знаменитым фотографом Тимом Уокером для того, чтобы попасть на выступление Рареша в Антверпене. Находясь в лондонском Fabric, на вечеринке с DJ Hell, она задалась вопросом, кто пытается позвонить ей на мобильный, прежде чем, наконец, поняла, что это был будильник. В то утро у нее была съемка для Harrods. «Я пошла туда прямо из клуба, — рассказывает Эмили. — Они не знали, насколько я обычно разговорчива, поэтому они просто думали, что я действительно спокойна и флегматична», — смеется она, — «Они даже забронировали меня еще раз».

Через три года после того, как она влюбилась в техно, Ленс начала учиться на диджея и продюсировать треки, в этом ей помогал Сэм. Они встретились в клубе в ночь ее 18-летия и сошлись на почве любви к музыке.

«Я часто ходила к нему в студию, потому что мне было легче учиться вместе. Вместо того, чтобы смотреть видео на YouTube, я могла видеть, как всё работает на самом деле, — объясняет Ленс. — Я начала делать что-то самостоятельное, сначала получались что-то типа олдскульных треков с разными забавными инструментами. Это именно то, с чего всё началось».

Вместе она запустили серию вечеринок «Matterhorn» в Антверпене и Эмили начал выступать под различными псевдонимами: Renee (имя её матери) и Soren, (однажды она выступила под ним вместе с DJ Hell и Розали Де Мейер в Мюнхене).

Попутно занимаясь модельным бизнесом и музыкой, Эмили открыла компанию по производству мюслей под названием Baerbar. Ленс с детства очень ответственно подходит к своему здоровью.

«Я ненавижу смотреть, на то, как мамы покупают своим детям весь этот пищевой мусор в супермаркетах, — говорит она. — Сначала я хотела делать батончики, которые можно было бы продавать в школах, но в итоге мы пришли к производству каш».

Пара купила трехэтажный дом в Антверпене. Они готовили овсянку на первом этаже, их музыкальная студия находилась на втором, а спальня на третьем. Овсянка практически мгновенно стала хитом продаж. Их дом был недостаточно велик, чтобы удовлетворить спрос на Baerbar. «Мы все делали сами я помню, как плакала от усталости однажды ночью, когда раскладывала фрукты и овес по чашкам», — смеется она.

К этому моменту Эмили Ленс уже начала выступать под своим именем и создала страницы на Facebook и SoundCloud, где начала публиковать подкасты и отправлять свои работы владельцам лэйблов. После нескольких долгих месяцев без ответа, итальянский лейбл Lyase сообщил, что хочет выпустить её сложный и атмосферный трек «Exhale», с фирменным хриплым вокалом. Они заметили его в одном из миксов. Чуть позже берлинский дуэт Pan-Pot тоже услышал «Exhale» и захотел забрать себе на Second State, но Lyase опередил их. После первого релиза, Pan-Pot вышли на Эмили и сказали, что хотели бы выпустить её следующий альбом. Их вдохновило её «грубое, но свежее звучание», объясняет Томас из Pan-Pot. «На моих глазах эта девушка возвращала старый кислотный звук из 90-х. Я совершенно забыл, как весело было слушать такое энергичное и быстрое техно. Мне нравится, как она сочетает его со своим свежим вкусом».

«Во время нашего первого звонка по Скайпу я плакала от счастья!» — делится девушка, называя ребят из Pan-Pot «семьей». У «Exhale» был еще один известный фанат — Масео Плекс.

«Я продолжала играть на очень маленьких площадках, и однажды кто-то показал мне видео с выступления Масео, который играл мой трек. Я начала плакать, Сэм спросил: «в чем дело?» И я ответила: «просто посмотри»!

В сентябре 2016 года Эмили собиралась сыграть один из своих первых сетов на мероприятии у Pan-Pot и упала в обморок от переутомления за пультами. Ее отправили домой. «Я расстроилась, но это был тот самый звоночек, в котором я нуждалась» — сетует девушка.

Они с Сэмом решили остановить производство Baerbar в тот же день — «мы не делали никаких заявлений, мы просто остановились».

День спустя она позвонила в агентство, чтобы сказать, что приняла решение закончить карьеру.

«Они были так счастливы за меня, я думаю, что они даже открыли шампанское», — говорит Эмили. Они сказали: «Наконец-то! Ты решилась!».

Когда девушка полностью сосредоточилась на музыке, то успехи стали приходить намного быстрее. Ричи Хоутин помнит, как впервые услышал её на ADE 2017. «Я увидел, что она была окружена группой в основном мужчин диджеев и агентов, которые просто стояли и смотрели на нее. Вы знаете, я ненавижу, когда ты пытаешься играть, а люди стоят неподвижно позади тебя и пялятся, это дико раздражает! Поэтому я пошел на танцпол. Я не мог видеть Эмили с того места, где находился, но я был очень погружен в музыку, которую она играла. Эта смесь старых и новых треков, жестких, мягких, быстрых и пульсирующих, гипнотических и энергичных. Честно говоря, было очень приятно услышать техно-сет, который не не заставлял вас чувствовать, что вы обязаны маршировать, а не танцевать. Это было очень интенсивно, но она добавляла что-то заразительное и забавное».

Адам Бейер, был потрясен её работой на лейбле Pan-Pot. Он описывает её как «уникальную и чистую форму вневременного техно».

«Можно почувствовать страсть, наблюдая за ней. Есть очень мало музыкантов с похожей энергетикой» — делится Адам.

Также, как и Хоутин, Ленс признается, что одержима идеей контролировать каждый аспект своей карьеры. «Я помню, как после первого контракта с агентом, я сказала: «у тебя не будет никакой работы, потому что я от всего отказываюсь».

Возможно, сейчас в это и трудно поверить, учитывая расписание её гастролей, но вначале она регулярно отклоняла предложения сыграть, особенно если не считала, что у нее достаточно сильные соседи по лайнапу.

«Правильное время для меня важнее всего. Часто я чувствовала, что пока не готова играть в каком-либо месте. Я часто смотрю на статистику своей страницы в Facebook, чтобы понимать сколько у меня поклонников в той или иной стране. Я не хочу никого расстраивать. Мне всегда интересно играть в новых странах».

Давление, которому Ленс сознательно подвергает себя, огромно. Она изучает, какие артисты наиболее популярны в том или ином городе и меняет свои сеты исходя из этого. Она расспрашивает промоутеров о лучших вечеринках в клубе. Она хочет быть лучшей. Для Эмили это прежде всего подготовка, изучение того, кто играет до и кто после, адаптация сета ко времени. Перед каждым выступлением она изучает толпу минимум 20 минут. Ничего не происходит просто так.

После её выступления в Антверпене, все люди вспотели. В её сетах нет легких моментов, просто нет, как класса. Её последний трек сочетал в себе стальной барабанный стук, гитарные линии из рока и вокал, который почти не слышно из-за крика улюлюкающих людей. Девушка улыбается толпе. Эмили Ленс — повернутый музыкальный фрик, она наслаждается жизнью. Amelie Lens настоящая, и теперь её не остановить.

Пожалуйста, проголосуйте за материал
4   2

Написать комментарий